27.04.2013 в 17:24
Пишет secret-justice:С Днем Рождения, Barbara Wild!
Дорогая Барбра! Джастис честно признается, что не умеет делать "красиво". Чтобы всякие заглушки, кнопочки, виньеточки и всё такое. Он попытался оформить, как мог, прости ему общую корявость. В свое оправдание Джастис хочет сказать, что он тебя любит и желает тебе хорошей погоды, супернавороченнный планшет, клевых людей вокруг, моря цветов и так далее.
Название: Ненависть и немного любви
Автор: gerty_me
Размер: мини, ~1290 слов
Персонажи: fem! Хоук, Андерс
Категория: гет
Жанр: флафф
Рейтинг: R
Предупреждение: отрывочное повествование. Не игравшим в DA2 лучше не читать. Автор писал по заявке Барбры из поста заявок. Автор сильно извиняется, если получилось не так.
Андерс не понравился Хоук с первого взгляда: слишком бледный, слишком длинноносый, слишком маг. Не то чтобы Хоук не любила магов. Но одно дело – нежно любимая сестренка, а другое – непонятный целитель из Клоаки, да еще и ренегат Серых Стражей. Нет, Андерс определенно не нравился Хоук.
Андерс тоже не увидел в Хоук ничего особенного, кроме агрессивного блеска в глазах и слишком наглого для приличной девушки поведения. Справедливости ради надо отметить, что Хоук даже издалека не походила на «приличную». Доспехи, кинжалы, растрепанные волосы, резкие черты лица, оценивающий прищур глаз – эта женщина привыкла глотки резать ради достижения цели. Поэтому Андерс нисколько не мучился совестью, когда обменивал карты Глубинных Троп на помощь в устройстве побега для Карла. Жизнь Карла это не спасло, а вот репутация Андерса в глазах Хоук упала ниже клоачных сточных канав.
На следующее утро после злополучной бойни в церкви Хоук пинком вышибла дверь в лечебницу.
- Что это было, мать твою! – заверещала она с порога. Немногочисленные больные ретировались в скоростном режиме, не желая попадать под штормовую волну гнева Хоук.
После неловких объяснений Андерса Хоук выплюнула ему в лицо все, что она думала об одержимых в целом и об Андерсе в частности. В конце своей бурной речи она больно ткнула его кулаком в грудь, прошипела «ненавижу» и гордо вышла за дверь, на прощанье так шарахнув ею об косяк, что с полок послетали пустые склянки и рассыпались на мельчайшие осколки.
Друзьями они не стали. Андерс и Хоук скорее находились в состоянии враждебного нейтралитета, что не мешало Хоук таскать за собой Андерса везде и всюду, потому что это был единственный знакомый ей целитель, а она обладала удивительной способностью влипать в неприятности.
- У тебя напрочь отсутствует инстинкт самосохранения! – пенял ей Андерс, вытаскивая зазубренный наконечник стрелы из-под правой лопатки. – Попади стрела чуть-чуть левее и даже воскрешение бы не помогло.
- Ты семь раз сбегал из Круга, записался в Серые Стражи и впустил в себя Духа. Тебе ли говорить о самосохранении? – язвила Хоук, морщась от боли.
- Туше, - смеялся Андерс, накладывая смоченную в целебном бальзаме повязку.
Хоук фыркала и отворачивалась, чтобы Андерс не видел её улыбку. Все ж таки она его ненавидела.
- Что это? – удивился Андерс, когда она притащила ему тевинтерский амулет. – Ты хочешь, чтобы меня казнили за ношение запретного символа?
- Хочу, - весело кивнула Хоук. – Я тебя ненавижу, помнишь?
- Помню, - Андерс снова открыто улыбался, Хоук снова прятала свою улыбку и уходила, не забыв как следует шарахнуть дверью об косяк.
- Что это? – удивилась Хоук, когда Андерс притащил ей роскошный букет фиолетовых ирисов из сада Наместника.
- Цветы, - пожал плечами Андерс.
- Ты за мной пытаешься ухаживать? – ядовито осведомлялась Хоук, демонстративно поигрывая метательными ножами. Лезвия сверкали на солнце, Хоук ловила и подкидывала ножи одной рукой, а другой обнимала букет, расточающий сладкий аромат.
- С ума сошла! – округлил глаза Андерс. – Да ни один мужчина в здравом уме не будет за тобой ухаживать!
- Но ты-то не в здравом, - парировала Хоук.
- Туше, - снова улыбался Андерс.
Она уже устала прятать свою улыбку, которая против воли расцветала на лице.
- Ты чуть не убил её, сукин сын! – бесновалась Хоук в лечебнице. Металась от стены к стене, сжимала в кулаки руки. – Ты! Чуть! Не убил! Мага!
Андерс молча собирал вещи в сумку. Он сам все о себе знал.
- А теперь ты собираешься свалить из этого города, как последний трус! - Хоук схватила со стола кружку с недопитым чаем, разбила её о стену. Веточки и травиночки прилипли к старой кладке, Андерс равнодушно глянул на расплывающееся по стене пятно.
- Я тебя ненавижу! – верещала Хоук так, что заложило уши и заломило в висках. Заткнуть её он смог только поцелуем.
Андерс целовался, как в последний раз. У Хоук ноги подкашивались, сердце долбилось о ребра, а у Андерса голова кружилась от её запаха - железо, ирисы и теплая кожа.
- Это ничего не значит, - выдохнула Хоук, когда Андерс разжал объятья. Хоук трогала припухшие губы, Андерс следил за ее пальцами, как завороженный.
- Я приду сегодня ночью. Если твоя дверь будет закрыта, я пойму.
- Это ничего не значит, - повторила Хоук, когда Андерс вошел в ее спальню.
- Знаю, - ответил он, целуя её шею.
- Я тебя ненавижу, - прошептала Хоук, раздеваясь под внимательным взглядом.
- Знаю, - ответил он на выдохе, лаская нежную грудь.
- Я не собираюсь повторять это, - утверждала Хоук, зарываясь пальцами в золотые волосы.
- Конечно, - согласился Андерс, обводя языком изящный пупок. Хоук казалось, что у нее все тело покрылось мурашками, она дрожала, возбужденная, как кошка, послушно подставлялась его рукам.
- И я совершенно точно буду встречаться с другими мужчинами, - простонала Хоук, выгибаясь под его ладонями.
- Хоук! - Андерс поднял голову от ее бедер и внимательно посмотрел. - Просто заткнись, ладно?
Она удивленно распахнула глаза и уже открыла рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но он так сладко стал целовать ее колени, так пошло тереться своим членом о её бедра, что у нее все слова из головы повылетали, получались только всхлипы. Она широко раздвинула ноги, обняла его за талию, прижала к себе так сильно, что невозможно было дышать. Она была требовательной и ненасытной, царапала спину, кусала плечи, у него вся грудь была в капельках пота и тонких царапинах от её ногтей. Он входил в нее плавно, прикрывал глаза от наслаждения.
- Желанная моя...
Она кривила губы, тянулась к нему поцелуем, он останавливался ненадолго, наклонял голову, гладил её лицо. В его улыбке было столько нежности, что невозможно было смотреть. Она жмурила глаза, сцеловывала эту улыбку, он срывался, вскидывал длинное тело, хватал ее за бедра и начинал двигаться сильно. Глубоко. Еще глубже. Еще.
...когда вселенные рассыпаются, слов не остается. Хоук бы выгнала его из спальни, но слишком хотелось спать.
- Это было... неплохо, - пробормотала она, повернувшись к нему спиной. - Можно повторить.
- Например, дня через два? - спросил Андерс, прижимаясь к равнодушной спине, целуя соленую на загривке кожу. Ему нужна была конкретика.
- Например, завтра, - зевнула Хоук и заснула, накрывая его обнимающую руку своей.
- Ты! Сукин сын! - Хоук ворвалась в лечебницу разъяренной фурией, привычно шарахнув дверью об косяк.
Андерс удивленно вскинул бровь:
- Что на этот раз? Я не поздравил с днем рождения твою маму? Твоего дядюшку? Твоего мабари?
Хоук задохнулась от гнева, трагично заломила руки.
- Ты! - заверещала она, - Ты сказал, что Серые Стражи не могут иметь детей! А я беременна! Я, блядь, беременна!
Андерс открыл и закрыл рот.
- А это точно от меня? - осмелился уточнить он. - Как-то слабо верится.
Хоук резко вскинула руку и метнула в него нож, он просвистел мимо Андерса, срезал пару грязно-серых перьев, выбивающихся из старой накидки, воткнулся в стену и завибрировал.
- От кого же еще? - зашипела она угрожающе, доставая кинжал.
Андерс попятился к дверям.
- Ты говорила, что встречаешься с другими мужчинами. Не только со мной.
Хоук покраснела отчаянно, осторожно положила кинжал на лежанку.
- Я врала...
Слова прозвучали тихо-тихо, словно шелест травы. Андерс чувствовал себя так, словно десять лет провел в полной темноте, а теперь увидел свет.
- Мариан! - Он впервые назвал её по имени. Сделал шаг навстречу, обнял за талию.
Не отпускать. Никогда.
- Хватит, Мариан.
Хоук глянула на него удивленно, нехотя кивнула, отвернулась к окну. За окном щебетали птицы, весеннее солнце проникало в лечебницу через высокие окна, прогревало каменные стены. Хоук сжала губы в тонкую полоску.
- Мальчика назовем Карвер. И дадим мою фамилию.
Андерс подавил рвущийся наружу истеричный смех. У него вообще нет фамилии. Серый Страж, скверна в крови, перерождающийся Дух - что из этого можно дать своему ребенку?
- А какое имя мы выберем, если родится девочка? - сказал Андерс, чтобы хоть что-то сказать.
- Тоже Карвер, - отрезала Хоук, все также упрямо пялясь в окно.
Андерс обхватил ладонью её лицо, развернул к себе. У Хоук в уголках глаз собирались слезы и скатывались по щекам, оставляя влажные дорожки. Андерс стёр их большими пальцами, поцеловал.
- Я все равно тебя ненавижу, - улыбнулась Хоук, обнимая его за шею.
- Знаю. Я тоже тебя люблю.
URL записиДорогая Барбра! Джастис честно признается, что не умеет делать "красиво". Чтобы всякие заглушки, кнопочки, виньеточки и всё такое. Он попытался оформить, как мог, прости ему общую корявость. В свое оправдание Джастис хочет сказать, что он тебя любит и желает тебе хорошей погоды, супернавороченнный планшет, клевых людей вокруг, моря цветов и так далее.
Название: Ненависть и немного любви
Автор: gerty_me
Размер: мини, ~1290 слов
Персонажи: fem! Хоук, Андерс
Категория: гет
Жанр: флафф
Рейтинг: R
Предупреждение: отрывочное повествование. Не игравшим в DA2 лучше не читать. Автор писал по заявке Барбры из поста заявок. Автор сильно извиняется, если получилось не так.
Андерс не понравился Хоук с первого взгляда: слишком бледный, слишком длинноносый, слишком маг. Не то чтобы Хоук не любила магов. Но одно дело – нежно любимая сестренка, а другое – непонятный целитель из Клоаки, да еще и ренегат Серых Стражей. Нет, Андерс определенно не нравился Хоук.
Андерс тоже не увидел в Хоук ничего особенного, кроме агрессивного блеска в глазах и слишком наглого для приличной девушки поведения. Справедливости ради надо отметить, что Хоук даже издалека не походила на «приличную». Доспехи, кинжалы, растрепанные волосы, резкие черты лица, оценивающий прищур глаз – эта женщина привыкла глотки резать ради достижения цели. Поэтому Андерс нисколько не мучился совестью, когда обменивал карты Глубинных Троп на помощь в устройстве побега для Карла. Жизнь Карла это не спасло, а вот репутация Андерса в глазах Хоук упала ниже клоачных сточных канав.
На следующее утро после злополучной бойни в церкви Хоук пинком вышибла дверь в лечебницу.
- Что это было, мать твою! – заверещала она с порога. Немногочисленные больные ретировались в скоростном режиме, не желая попадать под штормовую волну гнева Хоук.
После неловких объяснений Андерса Хоук выплюнула ему в лицо все, что она думала об одержимых в целом и об Андерсе в частности. В конце своей бурной речи она больно ткнула его кулаком в грудь, прошипела «ненавижу» и гордо вышла за дверь, на прощанье так шарахнув ею об косяк, что с полок послетали пустые склянки и рассыпались на мельчайшие осколки.
Друзьями они не стали. Андерс и Хоук скорее находились в состоянии враждебного нейтралитета, что не мешало Хоук таскать за собой Андерса везде и всюду, потому что это был единственный знакомый ей целитель, а она обладала удивительной способностью влипать в неприятности.
- У тебя напрочь отсутствует инстинкт самосохранения! – пенял ей Андерс, вытаскивая зазубренный наконечник стрелы из-под правой лопатки. – Попади стрела чуть-чуть левее и даже воскрешение бы не помогло.
- Ты семь раз сбегал из Круга, записался в Серые Стражи и впустил в себя Духа. Тебе ли говорить о самосохранении? – язвила Хоук, морщась от боли.
- Туше, - смеялся Андерс, накладывая смоченную в целебном бальзаме повязку.
Хоук фыркала и отворачивалась, чтобы Андерс не видел её улыбку. Все ж таки она его ненавидела.
***
- Что это? – удивился Андерс, когда она притащила ему тевинтерский амулет. – Ты хочешь, чтобы меня казнили за ношение запретного символа?
- Хочу, - весело кивнула Хоук. – Я тебя ненавижу, помнишь?
- Помню, - Андерс снова открыто улыбался, Хоук снова прятала свою улыбку и уходила, не забыв как следует шарахнуть дверью об косяк.
***
- Что это? – удивилась Хоук, когда Андерс притащил ей роскошный букет фиолетовых ирисов из сада Наместника.
- Цветы, - пожал плечами Андерс.
- Ты за мной пытаешься ухаживать? – ядовито осведомлялась Хоук, демонстративно поигрывая метательными ножами. Лезвия сверкали на солнце, Хоук ловила и подкидывала ножи одной рукой, а другой обнимала букет, расточающий сладкий аромат.
- С ума сошла! – округлил глаза Андерс. – Да ни один мужчина в здравом уме не будет за тобой ухаживать!
- Но ты-то не в здравом, - парировала Хоук.
- Туше, - снова улыбался Андерс.
Она уже устала прятать свою улыбку, которая против воли расцветала на лице.
***
- Ты чуть не убил её, сукин сын! – бесновалась Хоук в лечебнице. Металась от стены к стене, сжимала в кулаки руки. – Ты! Чуть! Не убил! Мага!
Андерс молча собирал вещи в сумку. Он сам все о себе знал.
- А теперь ты собираешься свалить из этого города, как последний трус! - Хоук схватила со стола кружку с недопитым чаем, разбила её о стену. Веточки и травиночки прилипли к старой кладке, Андерс равнодушно глянул на расплывающееся по стене пятно.
- Я тебя ненавижу! – верещала Хоук так, что заложило уши и заломило в висках. Заткнуть её он смог только поцелуем.
Андерс целовался, как в последний раз. У Хоук ноги подкашивались, сердце долбилось о ребра, а у Андерса голова кружилась от её запаха - железо, ирисы и теплая кожа.
- Это ничего не значит, - выдохнула Хоук, когда Андерс разжал объятья. Хоук трогала припухшие губы, Андерс следил за ее пальцами, как завороженный.
- Я приду сегодня ночью. Если твоя дверь будет закрыта, я пойму.
***
- Это ничего не значит, - повторила Хоук, когда Андерс вошел в ее спальню.
- Знаю, - ответил он, целуя её шею.
- Я тебя ненавижу, - прошептала Хоук, раздеваясь под внимательным взглядом.
- Знаю, - ответил он на выдохе, лаская нежную грудь.
- Я не собираюсь повторять это, - утверждала Хоук, зарываясь пальцами в золотые волосы.
- Конечно, - согласился Андерс, обводя языком изящный пупок. Хоук казалось, что у нее все тело покрылось мурашками, она дрожала, возбужденная, как кошка, послушно подставлялась его рукам.
- И я совершенно точно буду встречаться с другими мужчинами, - простонала Хоук, выгибаясь под его ладонями.
- Хоук! - Андерс поднял голову от ее бедер и внимательно посмотрел. - Просто заткнись, ладно?
Она удивленно распахнула глаза и уже открыла рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но он так сладко стал целовать ее колени, так пошло тереться своим членом о её бедра, что у нее все слова из головы повылетали, получались только всхлипы. Она широко раздвинула ноги, обняла его за талию, прижала к себе так сильно, что невозможно было дышать. Она была требовательной и ненасытной, царапала спину, кусала плечи, у него вся грудь была в капельках пота и тонких царапинах от её ногтей. Он входил в нее плавно, прикрывал глаза от наслаждения.
- Желанная моя...
Она кривила губы, тянулась к нему поцелуем, он останавливался ненадолго, наклонял голову, гладил её лицо. В его улыбке было столько нежности, что невозможно было смотреть. Она жмурила глаза, сцеловывала эту улыбку, он срывался, вскидывал длинное тело, хватал ее за бедра и начинал двигаться сильно. Глубоко. Еще глубже. Еще.
...когда вселенные рассыпаются, слов не остается. Хоук бы выгнала его из спальни, но слишком хотелось спать.
- Это было... неплохо, - пробормотала она, повернувшись к нему спиной. - Можно повторить.
- Например, дня через два? - спросил Андерс, прижимаясь к равнодушной спине, целуя соленую на загривке кожу. Ему нужна была конкретика.
- Например, завтра, - зевнула Хоук и заснула, накрывая его обнимающую руку своей.
***
- Ты! Сукин сын! - Хоук ворвалась в лечебницу разъяренной фурией, привычно шарахнув дверью об косяк.
Андерс удивленно вскинул бровь:
- Что на этот раз? Я не поздравил с днем рождения твою маму? Твоего дядюшку? Твоего мабари?
Хоук задохнулась от гнева, трагично заломила руки.
- Ты! - заверещала она, - Ты сказал, что Серые Стражи не могут иметь детей! А я беременна! Я, блядь, беременна!
Андерс открыл и закрыл рот.
- А это точно от меня? - осмелился уточнить он. - Как-то слабо верится.
Хоук резко вскинула руку и метнула в него нож, он просвистел мимо Андерса, срезал пару грязно-серых перьев, выбивающихся из старой накидки, воткнулся в стену и завибрировал.
- От кого же еще? - зашипела она угрожающе, доставая кинжал.
Андерс попятился к дверям.
- Ты говорила, что встречаешься с другими мужчинами. Не только со мной.
Хоук покраснела отчаянно, осторожно положила кинжал на лежанку.
- Я врала...
Слова прозвучали тихо-тихо, словно шелест травы. Андерс чувствовал себя так, словно десять лет провел в полной темноте, а теперь увидел свет.
- Мариан! - Он впервые назвал её по имени. Сделал шаг навстречу, обнял за талию.
Не отпускать. Никогда.
- Хватит, Мариан.
Хоук глянула на него удивленно, нехотя кивнула, отвернулась к окну. За окном щебетали птицы, весеннее солнце проникало в лечебницу через высокие окна, прогревало каменные стены. Хоук сжала губы в тонкую полоску.
- Мальчика назовем Карвер. И дадим мою фамилию.
Андерс подавил рвущийся наружу истеричный смех. У него вообще нет фамилии. Серый Страж, скверна в крови, перерождающийся Дух - что из этого можно дать своему ребенку?
- А какое имя мы выберем, если родится девочка? - сказал Андерс, чтобы хоть что-то сказать.
- Тоже Карвер, - отрезала Хоук, все также упрямо пялясь в окно.
Андерс обхватил ладонью её лицо, развернул к себе. У Хоук в уголках глаз собирались слезы и скатывались по щекам, оставляя влажные дорожки. Андерс стёр их большими пальцами, поцеловал.
- Я все равно тебя ненавижу, - улыбнулась Хоук, обнимая его за шею.
- Знаю. Я тоже тебя люблю.
Подарок от ViLiSSa999